Вы пожили и на окраине, и в центре города. Где вам было наиболее комфортно?

Это просто разные модусы существования. Я родился в центре, на Набережной Невы, у меня дом был рядом с Литейным мостом – я дитя асфальтовых джунглей. В детстве на меня одевали кроличью шубку, давали лопатку, я выходил во двор – даже не колодец, а какой-то зиндан площадью всего четыре метра, но я отлично себя чувствовал. И я до тридцати лет прожил в центре. А потом мы с женой решили эмигрировать в Купчино, и очень быстро я почувствовал разницу.  

В центре ты всегда ходишь пешком. А вот в Купчино я сразу купил себе машину. В центре ты выходишь из дома купить что-то на обед и отдельно ходишь в булочную, отдельно в овощной. Вне пределов центра – это всегда гипермаркеты. Последние два телевизора я покупал в том же самом месте, где покупал продукты.

Приятели Сергея Довлатова говорили, что он из дома мог выйти в тапочках и халате. Умилялись – нонконформист. А это на самом деле не нонконформизм – просто жизнь в центре, она располагает к лежебокству. Ты никуда не ходишь. В шаговой доступности все, что тебе нужно. Я тут зашел к отцу на Литейный. Он говорит – вот тут рядом в булочной хлеб не очень, а там, на Белинского – хороший. Но я пойду в эту. Я спрашиваю – почему? А, далеко идти.

Когда я жил в Купчино, я знал, что у меня полтора часа в одну сторону и полтора часа в другую. Я был активен, мобилен. К тому же машина, правда, раздвигает очень здорово. Я мог сесть и уехать, например, в Новгород, не проезжая половину пути по городским пробкам. Иными словами, окраины – это места для энергичных, полных жизни мужчин. А центр – для Обломовых.

Окраины – это места для энергичных, полных жизни мужчин. А центр – для Обломовых.

Но есть определенное предубеждение против окраин.

Это же дело вкуса. Я жил в центре в четвертом дворе. Это катастрофа, когда ты тинейджер и ведешь девушку к себе в гости. Потому что ты ее ведешь-ведешь-ведешь, и она начинает задумываться – а не маньяк ли ты часом? Вот эти рушащиеся грязные лабиринтообразные дворы для человека с непривычки – шок. Это путешествие в роман Глуховского «Метро 2034», постапокалиптическая реальность.  А в Купчино когда мы жили – там линия горизонта видна. Мои дети, которые выросли в основном в центре, не знают, как выглядит горизонт. А жители окраин, загорода – они видели: пожалуйста, вот он.  

Вообще не надо думать, что центр – это для избранных, а окраина или загород – для кого-то, у кого жизнь не удалась. Тот же Купчино.  Это в анекдотах говорят, что ты туда приедешь, тебя там «отоварят» и ты уедешь с синяком. Ничего подобного. Я однажды стоял в магазинной очереди – передо мной стоял рэп-звезда певец Ассаи, а сразу за мной – великий математик Григорий Перельман. Мы все жили в одном микрорайоне. Надо просто полюбить свое место жизни – теплотой своей наполнить. Это лягушка, которую надо поцеловать, и она станет принцессой. Но надо поцеловать крепко – просто чмокнуть не получится. Я сделал фильм о Купчино, и это определило мою жизнь на ближайшие семь лет. Когда Дмитрий Медведев стал президентом, и стало известно, что он из Купчино, мне позвонили с немецкого телевидения как главному в России – по их мнению – эксперту по этому району. А я не эксперт, я просто был открыт для возможности влюбиться в него.

Что должен учитывать застройщик, который строит комплекс не в центре?

На мой взгляд, главное – это создание горизонтальных связей между людьми. Иногда этим занимаются сами жители. У меня был приятель – рокабильный музыкант – который жил в Озерках и как-то сказал «А пойдем ко мне в заведение». Куда к тебе?.. Оказалось, они с приятелем в подвале своего дома открыли клуб, там собирались жильцы, их жены что-то готовили, проходили какие-то праздники. Это было очень круто. Я вообще не думал, что такое возможно. Но это какой-то уникальный случай. Гораздо правильней, если этим будет заниматься застройщик.

Это в анекдотах говорят, будто в Купчино тебя «отоварят» и ты уедешь с синяком. Ничего подобного. Однажды в магазинной очереди передо мной стоял рэп-звезда певец Ассаи, а сразу за мной – великий математик Григорий Перельман.

Этот аспект как раз здорово разработан в концепции «Живи» у Ленстройтреста.

Да, и отлично, что там сразу запланированы заведения, где семейные пары соседей могут выпить вина и пообщаться по субботам о том о сем. А еще хорошо, что там подумали про детей. Я с теплотой отношусь к детям – к любым. Поэтому когда я вижу, что первым пунктом идет особое внимание к детям – это, разумеется, встречает понимание. Философия, которая говорит, что дети должны учиться в хороших школах под патронатом вузов, что рядом с домом точно будет песочница и баскетбольная площадка и что там точно не будут педофилы гулять, потому что продумана система безопасности –  это, конечно, правильная философия.

Я спрашивал у наших героев, что Петербург может заимствовать у Европы. У вас – как у путешественника со стажем – спрошу для разнообразия: что мы можем заимствовать у Азии?

У Азии Петербургу не надо заимствовать ничего. В 640 километрах от нас находится город, который уже все, что можно, от Азии заимствовал. В чем разница? Я когда поступил работать на «Пятый канал», я никогда не ходил до Чапыгина, 6 от Петроградской – всегда выходил на Горьковской. Чтобы по дороге увидеть этот северный модерн – это настолько прекрасно, что абсолютно нереально. То есть я удовольствие получал не только от того, что пришел на работу, но и от самого процесса движения. Москва, Шанхай, Куала-Лумпур – это совершенно другие места, где время движения нужно научиться вырезать, потому что между точкой A и точкой B там в принципе ничего нет.