Историческому, императорскому Петербургу были знакомы проблемы городской среды, которые стоят в современности?

Все сегодняшние проблемы встали в пореформенное время, в 1860-е. Они могли возникнуть только тогда, когда город перестал быть чистой императорской резиденцией и превратился в центр русского капитализма, а население стало быстро расти. При Александре II расцвела общественная инициатива, и самый лучший пример этого – появление общедоступных садов. Например, Александровский сад перед Адмиралтейством – это 1870-е годы. Вот пример решения ситуации, которая становится острой: население увеличилось, садов нет, и надо делать. В наше время эта проблема тоже существует,  но в отличие от той эпохи – не решается. Скверы XIX века придумывались для того, чтобы там гуляли дети и пожилые люди, отдыхали, сидели на скамейках. Сейчас все маленькие скверы в центре отгорожены, перед ними поставлены ограды, на них – ворота и замки. Я живу возле Троицкого собора и уверяю вас: если старый человек живет где-нибудь на Первой роте (старое название 1-й Красноармейской улицы – прим. ред.), то по пути в сберкассу на Измайловский он не встретит ни одного места, где можно присесть. Новых скверов нет, старые – отгорожены.      

А что, теперь для решений в этой области нет гражданской инициативы, которая была при Александре II?

Нет, потому что реальное удобство в сознании горожан менее важно, чем такое городское шоу. Например, рядом с моим домом сквер отгородили, но при этом не заменили трубы. Когда я говорю об этом соседям,  они указывают на гранитную решетку: «Ну что вы, стало так красиво». На мой взгляд, это та красота, которая убивает привычку к нормальной жизни.

Посмотрите – Троицкий собор теперь освещен, с шести вечера и до утра он сияет. Но в этом месте, признаюсь вам честно, вечером уже никого не видно. Возникает вопрос: для кого он сияет? Там вокруг вообще жилых домов очень мало. Это же не Казанский на Невском. Мне кажется, люди со здравым смыслом должны были бы возмутиться – почему город тратит их налоги на такое. На эти деньги можно было бы заменить трубы во всех домах района, и вода текла бы не ржавая. Таким образом, среда обитания превращается в статусный символ, но на самом деле она не комфортна. 

 Троицкий собор теперь освещен, с шести вечера и до утра он сияет. Но в этом месте, признаюсь вам честно, вечером уже никого не видно. Возникает вопрос: для кого он сияет? 

И еще, конечно, разрешение проблем городской среды не должно сводиться к центру. Вот появились деньги – осветили не только Исаакиевский, Казанский, но и Троицкий. По мне – резоннее было бы осветить проспект Стачек, который вообще-то фантастический ансамбль, почти что Елисейские поля. Вот там бы! Но нет.

Какие еще новые проблемы среды нужно решить прямо сейчас?

Создание новых районов в Петербурге сильно отстает от общественного транспорта. У нас даже метро не протянуто до аэропорта. В Москве – тоже, но там создана хорошая система аэроэкспрессов. В 2000-м году у нас стали размышлять, как организовать аэроэкспресс от Балтийского вокзала до тогдашнего «Пулково». При том, что ж/д станция «Аэропорт» неподалеку есть. Это обсуждалось четырнадцать лет и не привело ни к какому решению. Другой пример – в Шушарах открылся «Экспо-комплекс». Когда этот центр строился, у меня был разговор с директорами экспо-центров из Европы. И все они спрашивали: «Как добраться до вашего центра на общественном транспорте?» Ответ был: «На машине».  Европейцев это шокировало. В Европе нигде не считают это нормальным. 

Кроме того, на старых окраинах остаются нерешенными проблемы 1990-х. Видите ли, советская урбанистика 1960-1980-х годов следовала классическим рецептам 1920-х. С решением проблемы открытых пространств, открытости солнцу. Тогда рассчитывали на то, чтобы здания не заслоняли друг друга, и обязательно, чтобы параллельно строилась инфраструктура каждого района. А дальше, в 1990-е годы, произошло следующее. Во все окраинные пустынные районы — например, в Купчино — понатыкали новые дома без всякой инфраструктуры и вообще анализа. И вся открытость солнцу и прочие расчеты исчезли.  Та инфраструктура, которая была, оказалась не в состоянии выносить нагрузки новой ситуации. Рынок создал магазины, но не школы, не детские сады и не поликлиники. И очень хорошо, что когда теперь строятся новые районы, некоторые девелоперы учитывают этот правильный подход. В этом смысле концепция «Живи» с ее детальным продумыванием инфраструктуры в высшей степени разумна. 

Я с симпатией отношусь к идее привлекать качественных западных архитекторов. Не звезд, а именно стабильных и умелых практиков. К примеру, голландское бюро KCAP Architects and Planners, которые строят жилой комплекс «Янила кантри» во Всеволожском районе. 

Можете привести европейские примеры хорошо продуманной инфраструктуры?

Например, классик Ричард Роджерс спроектировал спальный район Скандиччи во Флоренции.  Он решил сделать у предместья центр – какую-то знаковую точку, которая давала бы людям запомнить, что это Скандиччи, а не, например, Виареджио. И нашел хорошее лаконичное решение, где есть молл, шопинг-центр, концертный зал, библиотека, ресторан. Это не претенциозный проект, но в том-то и прелесть, чтобы уложить характерность в небольшой бюджет. Роджерс этим горд невероятно. Другой идеальный пример – Хельсинки. Там в новом районе будет все, включая концертный зал, где иногда играют серьезную музыку. У нас в последнее время мало где это есть, и город почему-то за этим не следит.

Поликлиники мне понятны, но вот концертные залы. Вы правда верите, что это может быть востребовано? Почему тогда рынок это не решает?

Понимаете, в Финляндии скопировали советскую систему  музыкального образования – музыкальная школа есть в каждом районе. Это создало удивительно музыкальную страну, что и привело к созданию рынка. Публика в Филармонии Хельсинки очень напоминает публику Ленинградской Филармонии в 1970-е годы.  Я с вами соглашусь – у нас обрушилась сетка культурных ценностей. Но с другой стороны, если с этой сеткой не работать, то ничего не поменяется.

Сейчас много говорят о необходимости велосипедных дорожек.

Меня это раздражает. Это хорошо только для хипстеров летом. Я не против велосипеда, но ведь есть понятие климата. Можете себе представить, каким «чистым» человек приедет с велосипедной прогулки в Петербурге поздней осенью? Скорее центр города должен стать центром удобного общественного транспорта. В Лондоне есть Bus Lane, выделенная линия для автобусов – отличный ориентир. 

Я на даче каждый раз хожу через лес с большим мешком, чтобы собирать мусор. Не было еще ни разу, чтобы я не насобирал полный мешок. И при этом все мои соседи говорят«Ах, как в Финляндии чисто!», но никто ни разу не помог. Один знакомый мне даже сказал, это, мол, ты это из высокомерия делаешь.

Еще одна больная тема – чистота улиц.

Город должен занимать тут более четкую позицию. Грубо говоря, чтобы требовать от горожан не бросать окурок на мостовую, он должен всюду поставить урны. Но после того, как урны поставлены, необходимо добиваться исполнения этого правила, в том числе и штрафами. Все знают, что финский водитель, выбросивший окурок из кабины – если это было зафиксировано – будет оштрафован на немалую сумму. Хотелось бы, чтобы и у нас было также. Но вообще здесь есть странная ментальная проблема, я не могу ее разрешить.  Я на даче каждый раз хожу через лес с большим мешком, чтобы собирать мусор. Не было еще ни разу, чтобы я не насобирал полный мешок. И при этом все мои соседи говорят «Ах, как в Финляндии чисто!», но никто ни разу не помог. Один знакомый мне даже сказал, это, мол, ты это из высокомерия делаешь.

Как вы оцениваете перспективы приглашения иностранных архитекторов для застройки Петербурга?

Это вообще в традициях города. У нас строили гении вроде Растрелли или Росси. Смольный собор, где рококо впервые в Европе было решено в таких масштабах, или дуга арки Главного Штаба – это мировые шедевры. Но кроме них были и просто сильные профессиональные архитекторы. Самый лучший пример – Федор Лидваль. Сказать, что это – какой-то первооткрыватель – нельзя. Но он крепкий профессионал, его дома дико практичны. Так что я с симпатией отношусь к идее привлекать качественных западных архитекторов. Не звезд, а именно стабильных и умелых практиков. К примеру, голландское бюро KCAP Architects and Planners, которые строят жилой комплекс «Янила кантри» во Всеволожском районе. Они обеспечат и стильный экстерьер (у них есть очень хорошие работы), качественное планировочное решение, бесспорный уровень комфортного жилья и решат все эти вопросы в комплексе, создавая радующую глаз среду обитания – человеческую прежде всего, в которой все аспекты заложены и продуманы изначально. В этом уважительном «человечески-индивидуальном факторе» –  главная голландская сила. Я бы еще порекомендовал присмотреться к хорошим финнам вроде Юкки Тикканена, который делает сейчас квартал «Юттери» в Колпино – финны как никто умеют работать в нашем климате.