Мифы и легенды о Медном всаднике

Главный (но не первый) памятник Петру I воздвигли при Екатерине II. Надпись на постаменте должна была подчеркнуть идею преемственности между двумя государями: «ПЕТРУ перьвому ЕКАТЕРИНА вторая лѣта 1782» с одной стороны — и «PETRO primo CATHARINA secunda MDCCLXXXII» — с другой. Таким образом Екатерина II показывала, что именно она — наследница первого российского императора. Монумент торжественно открыли летом 1782 года. По иронии судьбы его автора, Фальконе, на церемонию так и не пригласили: несколькими годами ранее скульптор покинул Россию.

Постаментом для статуи стал Гром-камень, доставленный из окрестностей деревни Конной Лахты (ныне — в черте города Петербурга). По местной легенде, своеобразную форму камень приобрёл в результате удара молнии, расколовшей гранитную скалу, — это и дало ему название. Изначальный вес его составлял около двух тонн, однако замысел скульптора значительно уменьшил монолит.

В XIX веке существовала легенда, что этот камень был выбран не просто за его впечатляющие размеры. Рассказывали, что ещё при жизни Пётр I восходил на него, чтобы обозревать окрестности, а не так далеко от его изначального места, уже близ залива, сам император спас потерпевших кораблекрушение людей.

Перевозили Гром-камень на побережье Финского залива при помощи специальной «шаровой машины». В честь успешного завершения операции по приказу Екатерины II была выбита особая медаль с надписью «Дерзновению подобно». Корабль множество раз едва не затонул.

Пётр I смотрит на свой город влюблёнными, в буквальном смысле, глазами: каждый из его зрачков сделан в форме сердечка. Дело в том, что голову основателя Петербурга сделал не сам Фальконе — окончательный вариант принадлежит его ученице, Мари-Анне Колло. Существует легенда, гласящая, что с помощью столь необычных зрачков у статуи скульптор хотела признаться в любви к своему уже немолодому учителю.

Медный всадник сделан вовсе не из меди, а из бронзы. Современным названием памятник обязан Александру Сергеевичу Пушкину и его одноимённой поэме, не только отразившей ореол таинственности вокруг монумента, но и усилившей его. По сюжету, чиновник Евгений, потерявший возлюбленную во время наводнения, в беспамятстве приходит к памятнику Петру I и винит в своём горе именно государя: он основал город на месте, столь чуждом и враждебном для человека. Евгений грозит царю, и Медный всадник соскакивает со своего постамента и мчится за ним — то ли в реальности, то ли лишь в больном воображении обезумевшего от горя.

Во Вторую мировую войну самый знаменитый петербургский памятник не эвакуировали из осаждённого Ленинграда. Он был обшит брёвнами и фанерой и обложен мешками с песком в надежде, что при попадании вражеских снарядов это убережёт от разрушений. После снятия блокады обнаружилось, что кто-то незаметно мелом нарисовал на груди Петра медаль «За оборону Ленинграда»». И, надо сказать, царь её вполне заслужил.

Монумент не покидал город в дни Отечественной войны 1812 года. Изначально Александр I подумывал вывезти памятник. Приказ дошёл до некоего мaйoрa Бaтуринa, которому приснился сон: фигура Пётрa съезжaет с пoстaментa и движется ко двoрцу, где в это время находился император. Найдя его в одном из залов, ожившая скульптура oбрaтилась к гoсудaрю сo слoвaми: «Дo чегo ты дoвёл мoю Рoссию? Пoкуда я стoю нa свoем месте, этoму гoрoду нечегo бoяться!» Услышав об этом мистическом сновидении, царь решил оставить памятник на его месте.

Это не единственная легенда о призраке Петра Великого. Рассказывали, что именно на месте, где появится знаменитый монумент, он привиделся будущему императору Павлу I. Однажды вечером он гулял по Петербургу вместе с другом. Вдруг впереди показалась таинственная фигура в плаще. Казалось, человек поджидал путников, и, когда те приблизились, пошёл рядом с ними, невидимый для собеседника будущего царя. Вдруг призрак заговорил: «Павел! Бедный Павел! Я тот, кто принимает в тебе участие». Затем он пошёл впереди путников, как бы ведя их за собой до самого места, где будет стоять его памятник. «Прощай, Павел, — проговорил призрак, — ты снова увидишь меня здесь». На прощание он показал своё лицо — и Павел c ужасом увидел первого российского императора.